Эволюция сознания и развитие человечества

Это первая работа цикла работ об эволюции общества ("Эволюция сознания и развитие общества", "Бытие. Эволюция общественных формаций" и "Единение бытия и сознания. Общество на основе сотрудничества" ).

ЭВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ и РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Многие животные живут сообществами – это различные стада, стаи, кланы, прайды. Но животные их никак не развивают. Проходят сотни тысяч и миллионы лет – и в сообществах животных ничего существенно не меняется; и у новых видов возникают подобные же стада, стаи, кланы, прайды…

Человек, выделившись из животного мира, сначала унаследовал от животных практически такое же устройство своего сообщества. Но, отделившись от животных, сам человек стал уже другим. И у людей вскоре началось то, чего у животных вообще нет. Начались выборы не только вождей, но вскоре и шаманов, уклад жизни менялся – матриархат, патриархат, диктатуры, выборы, изобретение религий, культуры (музыка, танцы, пение…), и в конце концов эволюция ОЭФ, технический прогресс.

И вместо того, чтобы приспосабливаться под окружающую среду, как делают животные, у людей сознание и качество мышления развилось настолько, что человек стал сам менять окружающую среду и приспосабливать её под свои нужды.

Сознание и его развитие приобрело особое качество и особое значение у человека по сравнению с животными.

Мы практически изначально другие с тех пор, как существует вид Homo sapiens (а отчасти и уже с несколько более ранних времён). Животные только приспосабливаются под окружающую среду. Допустим, прячутся от опасностей в дупла деревьев и любые другие естественные укрытия. Некоторые животные создают себе нечто искусственное – строят гнёзда, роют норы, бобры даже делают плотины, а муравьи, несмотря на то, что они, вроде бы, всего лишь насекомые, не только складывают муравейники, но ещё и «пасут» тлей. Но, допустим, те же бобры, сколько существует их вид, продолжают делать те же самые плотины, они не запоминают то, что делали раньше, и ничего не совершенствуют от поколения к поколению. Могут проходить сотни тысяч или даже миллионы лет, но пока продолжает существовать определённый вид животных, птицы этого вида продолжают делать такие же гнёзда, бобры делают такие же плотины, муравьи всё так же «пасут» тлей и т.д. и т.п. Потому что они это делают без разумного понимания, а на базе инстинктов. И инстинкты помогают им действовать в тех природных условиях, в каких они живут. Если условия меняются и, допустим, на каких-то территориях граница леса отступает и на месте леса на всё более широком пространстве образуется степь, то ареал обитания лесных животных отступает вместе с лесом, они приспособлены жить только там. В некоторых случаях на границе степи и леса от мутировавших лесных жителей происходят другие виды животных, которые могут жить в степи, но это уже именно другие виды, а те же виды лесных животных отступают вместе с лесом, а если лес на какой-то территории исчезает полностью, то лесные виды вымирают и ничего не могут с этим поделать – они непреодолимо зависимы от условий обитания.

Животное может начать жить как-то иначе, чем его предки, только в том случае, если оно родится уже с несколько изменившимся генотипом и анатомически будет другим.

У людей изначально всё не совсем так. Изначально, разумеется, человек, когда было возможно, использовал естественные укрытия (пещеры). Но для людей (которые все до сих пор являются одним и тем же видом Homo sapiens) оказалось не проблемой и переселение в другие местности с другими условиями жизни. Человек стал учиться делать то, что было не запрограммировано в инстинктах и чего он раньше никогда не делал – строить дома, шить одежду из шкур животных и пр.

Хотя сначала люди, переселяясь в другие места, тоже изменялся физически, как всегда бывало и у животных, – эволюция делала своё дело. Люди оставались в рамках одного вида Homo sapiens, но при этом появились разные расы с разным цветом кожи, где-то возникли пигмеи, а где-то заметно более высокорослые люди. Но это было на начальном этапе развития, а впоследствии началось наоборот смешение рас. А в одних и тех же местах стали селиться люди, допустим, с разным цветом кожи, белокожие люди, первоначально жившие только в Европе, селились везде – рядом с неграми аборигенами в Африке и Австралии, в Азии, в Новом Свете. Люди научились жить так, что внешние характеристики человека уже почти не играли никакой роли, а на первый план выходили умственные способности.

Будучи всё тем же видом, человек уже не приспосабливался, а сам активно изменял свои условия жизни, начиная уже с первобытного общества, он создавал себе искусственные условия жизни (те самые дома, одежду…), со временем расселяясь практически в любые местности от экватора до Заполярья, искусственно отгораживаясь, то есть не полностью, но в достаточной степени изолируясь от естественной среды обитания и живя в искусственно созданных и достаточно комфортных для себя условиях. И стал постоянно совершенствовать то, что уже сделано, но что хотелось бы сделать ещё лучше.

Так человек показал своё принципиальное отличие от животного мира – он думает и искусственно делает, воплощает в жизнь то, что хочет.

Если переселить с экватора в Заполярье или наоборот любое животное, оно не сможет приспособиться к абсолютно другим условиям жизни и погибнет, но если человек из жителей экваториальной зоны окажется в Заполярье или наоборот, он почувствует непривычные условия, но легко продолжит жить и там, потому что люди везде, где бы ни поселялись, стали создавать всё более унифицированные условия жизни, подходящие для всех людей одинаково – почти одинаковые для любых регионов здания с отоплением и кондиционерами, в которых находятся и места жительства, и места работы многих людей. Кто-то работает на воздухе, и там климат даёт о себе знать, но тот, кто хочет, может выбрать работу в здании, и она будет практически одинаковой в Заполярье и на экваторе.

У людей развитие сознания достигло такого уровня, когда человек думает «я хочу…» – и пытается менять свою жизнь, а в том числе менять сначала естественные условия своей жизни, а потом и уже искусственно созданное им же (предыдущими поколениями того же Homo sapiens) общество, его каноны.

Главный мотив развития человека и общества – это то, что человек активно хочет сделать свою жизнь лучше. И его сознание уже достаточно развито для того, чтобы понять, что сделать, чтобы изменить свою жизнь.

Подобно фразе «мы все родом из детства», весь человеческий род когда-то произошёл из животного мира. Но постепенно и в какой-то мере выделился из него, человек – уже не животное. У него продолжает сохраняться много чего животного, но он и другой – потому что у него сознание развито уже на существенно другом уровне.

И развитие сознания хорошо видно в соответствии с тем, какими были инстинкты у животных и как они изменились у человека.

До того, как говорить об инстинктах, сначала надо дать чёткое определение тому, что такое сознание.

Сознание – термин, который может употребляться в разных значениях. Что такое сознание и у каких живых существ сознание есть, а у каких нет – отвечая на этот вопрос, разные учёные предпочитают пользоваться более широкими или более узкими значениями этого термина, предъявляя к существованию сознания разные критерии. Рассмотрим два научных значения этого слова (но они не единственные) – одно более узкое, другое более широкое. А начнём ещё с одного, обиходного значения слова.

В обиходе мы употребляем слово «сознание» в значении бодрствования – тогда человек в сознании. Либо – когда человек ничего вокруг себя не воспринимает и ничего не может делать, значит, он без сознания. В основном, мы так говорим, конечно, о людях, но если без сознания окажется кошка или мышь, скажем так же и про них.

Некоторые, а точнее, многие учёные предъявляют к существованию сознания такие высокие критерии, по которым у них получается, что сознанием обладают, кроме человека, даже далеко не все, а только наиболее высоко развитые млекопитающие. И по таким критериям у них выходит, что есть огромное количество живых существ, которые живут, чувствуют боль, имеют инстинкты, сами на кого-то охотятся, а от других существ, наоборот, спасаются, чтобы их не съели… и всё это они делают без сознания? Как это?

На самом деле, когда говорят, что сознание есть только у человека и самых высокоразвитых животных (или даже строго только у человека), имеют в виду не нечто такое, что вообще даёт способность воспринимать происходящее и действовать, а только существование уже достаточно высокого уровня интеллектуальности, высокого уровня понимания реальности, который, может быть, есть у обезьяны, но его точно нет у лягушки или даже у хомяка.

А что же есть у тех же лягушки или хомяка, как они живут и реагируют на происходящее вокруг них? Даже бабочка, на которую упала тень находящегося рядом человека, взлетает и таким образом реагирует на возможную опасность. И это всё происходит без сознания? А секрет прост. Те же учёные называют всё то, что находится ниже определённых критериев, психикой, психической деятельностью. И вот тут уже никто не сомневается, что она есть и у очень низко развитых живых существ, способных реагировать на происходящее.

В такой терминологии, сознание – это название только «верхушки айсберга», всё остальное – психика.

Возникновение и развитие (в результате эволюции видов) психики и потом развитие сознания – это единый процесс, только последнюю его стадию называют сознанием, а всё предшествующее – психической деятельностью. Кому-то показалось удобно так поделить этот процесс.

(Есть такой критерий степени развитости мозга живых существ, судя по количеству нейронов. Например, в мозге червя нематоды содержится примерно 300 нейронов, в мозге медицинской пиявки – 10 тыс. нейронов, у пчелы – 1 млн нейронов, у собаки – около 2 млрд нейронов, а в мозге человека в среднем – около 86 млрд нейронов. Кроме этого, есть и другие критерии развитости сознания живого существа, например, имеет значение не только то, сколько нейронов расположено во всём мозге животного, но и сколько из них сосредоточено в коре головного мозга. Но сейчас не об этом. А в общих чертах эта последовательность количества нейронов в мозге разных живых существ говорит о постепенном развитии мозга живых существ и, соответственно, развитии их психики и далее сознания. От одного вида может произойти другой вид, у которого мозг только совсем немного отличается от предыдущего. Потом от него происходит другой вид, который может быть еще немного умнее… И в целом эволюция жизни на Земле проходила, фигурально выражаясь, миллиард мельчайших промежуточных ступеней развития. Хотя за сотни миллионов лет эволюции в итоге возникла разница в тысячи и миллионы раз между разными живыми существами от нематоды и человека.)

Таким образом, говорим ли мы о психике или о сознании – это вопрос всего лишь условного деления и того, какие критерии мы предъявляем, по каким критериям мы называем кого-либо уже сознательным, а кого-то ещё не обладающим сознанием.

Поэтому некоторые учёные не хотят делить единый процесс на психическую деятельность и сознание, а предлагают широкий смысл термина сознание, соответственно которому если живое существо показывает какие-то хотя бы самые примитивные признаки психической активности, как-либо реагирует на окружающую обстановку, – это уже нужно называть сознанием. Например, говорят о сознании плодовых мушек и других насекомых.

Таким образом, в широком смысле мы получаем такой критерий (и мы здесь именно его будем придерживаться), что сознание – это некие процессы в мозгу, которые, для начала, всего-навсего воспринимают и анализируют сигналы, поступающие от органов чувств, и командующие организму, что делать, учитывая эти сигналы. То есть, если у живого существа есть хотя бы какое-то одно чувство, допустим, осязание, то ему необходим и некий орган, который анализирует, что делать, учитывая данные осязания. Например, дождевой червь наталкивается на твёрдую поверхность (камень) – и при этом ему нужно сознание, которое скомандует телу, что, если впереди камень, значит, дальше надо ползти в другую сторону. С необходимости простейшего выполнения этой функции сознание начинается, а выполнение этой функции в самом-самом примитивном виде уже может называться сознанием (в широком смысле слова). Таким образом, если применять этот критерий и судить по нему, то получается, что сознание есть и уже у очень слабо развитых существ, у всех насекомых и у ещё гораздо менее развитых.

Фактически, за исключением, может быть, таких примитивных форм жизни, у которых ещё нет мозга, о каких бы формах жизни мы ни говорили, мы у них будем всегда сталкиваться с чем-то начиная от самых примитивных стадий какого-то предсознания или пред-пред-пред…предсознания и вплоть до сознания полноценно развитого.

Можно прочитать даже о такой точке зрения, по которой гипотетически сознание есть уже у всех многоклеточных организмов, а может быть, и у некоторых (спрашивается, почему тогда не у всех?) одноклеточных. Первый опыт (Герберта Спенсера Дженнингса), показавший возможность существования сознания у простейших, был проведён уже более ста лет назад, и в наше время у этой идеи есть свои сторонники. Но… есть ли сознание у таких низко развитых существ, для нас не важно, мы здесь спорить и говорить об этом не будем; ни о ком менее развитом, чем некоторые черви и насекомые, здесь разговора не будет.

А применительно ко многим другим (кроме простейших) живым существам, по крайней мере, говоря о тех, которые уже имеют головной мозг, примем условно пока широкое значение слова «сознание». Дело в том, что в этой статье нужно будет проследить эволюцию жизни с достаточно ранних её этапов и просто удобнее сразу говорить только о сознании живых существ, а не сначала о психической деятельности, а потом о сознании.

Итак, с сознанием в самых общих чертах разобрались. Теперь – об инстинктах…

У множества видов животных инстинкты отчасти одинаковы (это в первую очередь инстинкты самосохранения и продолжения рода). И этологи считают инстинктом не только сам факт, что животное может испытать, допустим, страх при опасности, но и своеобразную программу действий, которая включается, например, при том же страхе. При этом конкретная программа действий, которую включает инстинкт, может у разных видов животных отличаться. Но у всех существ одного вида инстинкты одни и те же и принимают одинаковый вид – это свойство вида. Например, у некоторых насекомых (и не только) есть инстинкт замирать и притворяться мёртвым при опасности. У других инстинкт при опасности бежать. А некоторые существа пытаются испугать врага и для этого так или иначе пытаются казаться больше – встают на задние лапы, выгибают спину и т.д. и т.п… Например, лягушки и жабы, опять же для того, чтобы казаться больше, могут раздуваться, а враг этого если и не испугается, то, как минимум, чтобы он подумал, что такую крупную жабу ему точно не проглотить. А плащеносная ящерица при опасности раскрывает свой «плащ».

Процесс эволюции таков. Уже у очень слабо развитых существ есть сознание. Но сознание дождевого червя или насекомого крайне слабо. Сознательных желаний нет, а есть только инстинкты – как компьютерная программа, которая полностью определяет поведение.

Инстинкты предназначены для того, чтобы срабатывать автоматически, не то чтобы совсем бессознательно, но практически совершенно не осмысляемо, точнее всего будет сказать так. Это очень близко к тому, как мы, нечаянно прикоснувшись к горячему, моментально отдёргиваем руку. Только отдёргивание руки при этом – это не инстинкт, а рефлекс, но механизм срабатывания инстинктов так же автоматичен Они не обдумываются, а животное просто сразу реагирует на что-то. Определённый раздражитель включает программу – и она автоматически выполняется. «например, если из норки дорожной осы (Pompilus plumbeus) вытащить парализованного укусом тарантула, предназначенного в пищу ее потомству, и положить рядом, то насекомое отправится на поиски нового живого паука, хотя и будет видеть лежащую невдалеке еду. Оса ничего не сможет сделать, потому что в ее инстинктивной программе действий этого не прописано» (https://ria.ru/20190517/1553555943.html). Или, например, некоторые виды лягушек (ринодерма Дарвина и др.) вынашивают икру в горловом мешке или в желудке даже не до появления головастиков, а до превращения головастиков в полноценных маленьких лягушек. При этом головастики могут прирастать к телу родителя и вытягивают из него питательные вещества для себя, а родитель, вынашивающий икру и потом головастиков таким способом, всё это время у некоторых видов лягушек продолжает питаться, а у некоторых видов ничего не ест (особенно при вынашивании в желудке пищеварение прекращается). Он не понимает, зачем он это делает. Но ему и не нужно понимать, а нужно сделать – так диктует инстинкт. В этом автоматизме выполнения инстинктивных действий есть и свой плюс и свой минус. Плюс в том, что если живое существо обладает ещё совсем слабо развитым сознанием и именно по причине слаборазвитости сознания не способно более сознательно (осмысленно) что-то сделать, оно выполняет действия «на автомате», по генетически заложенной программе, и этим обеспечивает продолжение своей жизни, либо, как в описанном случае с лягушкой, продолжение рода. Минус же в том, что в инстинктивной программе действий прописан только простейший, стандартный шаблон действий. Но в каких-то не совсем стандартных ситуациях инстинкт оказывается уже слишком примитивен и предлагает живому существу уже не лучший выбор действий. И чем сложнее жизнь животного, чем больше в ней нестандартных ситуаций, тем более неприемлемым оказывается инстинктивное действие[1].

Таким образом, у более высоко развитых живых существ инстинкты сохраняются, но в какой-то степени они уже начинают и действовать осознанно и осмысленно, обдумывать (в меру развития у них сознания, мышления) свои действия. До определённого времени инстинкты могут сохраняться и сосуществовать с мышлением. Такое существо в каких-то случаях действует инстинктивно, а в других случаях без подсказки инстинкта думает, как поступить.

Допустим, у птиц сознание более развито. Постройка гнёзд и высиживание птенцов и т.д. у них идут на инстинкте, а так же и выкормить кукушонка вместо своих птенцов они могут на чистом инстинкте, не осмысляя и не понимая, что это не их птенец. В то же время, кое-что в поведении птиц уже не совсем инстинктивно. Например, сезонные перелёты с юга на север и обратно оказываются сочетанием действий, в основном, на основе инстинкта, но отчасти мышления и постепенного обучения птиц – это видно по тому, что во главе стай или, допустим, клина журавлей или гусей летят немолодые птицы, которые, видимо, имеют опыт в перелётах и лучше знают маршрут. Так у птиц мы видим и довольно сильно проявленные инстинкты, но отчасти птицы могут и учиться, потому что их сознание уже достаточно развито для этого. В частности, не только что касается сезонных перелетов, но и простому поиску пищи они уже отчасти учатся.

У высоко развитых млекопитающих сознание ещё выше развито. Они ещё лучше учатся, их можно дрессировать, а дрессура возможна благодаря достаточно развитому сознанию, когда животное в любой ситуации думает и соображает, что от него требуется.

И, наконец, половой инстинкт. Здесь, несмотря на другие особенности развития, мы видим сходство у всех живых существ от насекомых до млекопитающих. Вот он показывает единство животного мира, несмотря на разный уровень развития сознания. У животных всё просто – где тебя застало инстинктивное желание (половое), там оно и удовлетворяется. Никаких приличий и рамок. Вот это диктатура генетически заложенного инстинкта.

А у людей всё несравненно сложнее. Мы отличаемся от животного мира довольно значительно и принципиально...

Дело в том, что человек – это не просто некая следующая ступенька эволюционного развития после обезьян. Между ныне живущими обезьянами и человеком есть немалый разрыв в том, какие ступени эволюции мы занимаем.

До нас были другие… Довольно не маленькая цепочка наших предков (предков Homo sapiens) на данный момент вымерла. В частности, современные обезьяны – это потомки достаточно давних наших предков, а вот все промежуточные звенья от тех наших обезьяноподобных предков до нас оказались вымершими, или, точнее, именно мы заместили тех предков собой, и мы оказались более жизнеспособны, а они до наших дней не сохранились. Поэтому мы сейчас не видим (живыми) ряда промежуточных звеньев между теми нашими предками, которые откровенно напоминали обезьян, и нами. И потому получилось, что между нашими ближайшими из живых (но не совсем уж близкими) родственниками обезьянами и нами есть довольно большая разница в развитии – мы уже намного более развиты, чем они.

Поэтому поведение у человека заметно отличается от животного, т.к. у нас сознание ещё более развито. И это приводит к тому, что этологи как раз и говорят, что у людей инстинктов практически нет. Как это? Но мы уже совсем не такие, как насекомые или птицы, мы другие. У нас, когда в мозгу появляется какое-то желание, хотя бы связанное со всё тем же продолжением рода, у нас это желание проходит через развитое, активно мыслящее сознание. И у животных – инстинктивное побуждение точно так же проходит через сознание. Но у животных сознание менее развито и оно никак не искажает или слабо искажает первоначальное инстинктивное побуждение. А люди с их сознанием напридумывали себе всяких правил и действуют уже не по генетически заданным инстинктам, а по своим правилам. То есть по велениям нашего сознания. Что сознание решит, то и делаем.

Поэтому этологи говорят, что у людей нет инстинктов – либо вообще ни одного, либо, может быть, можно считать инстинктом одно мимическое явление, которое у нас действительно существует (об этом можно прочитать здесь: http://ethology.ru/other/?id=17) – можно ли считать это мимическое явление инстинктом, сложно сказать, но если можно, значит, только этот один инстинкт у нас и есть, а если это явление считать не инстинктом, а, скорее, рефлексом, то инстинктов у нас вообще нет.

Инстинкт, по определению, – это не только первоначальное побуждение к чему-либо (например, половое возбуждение), но и целая программа, которая включается по какому-то сигналу. Например, когда жучок так или иначе почувствовал опасность (страх) и, не думая, именно инстинктивно немедленно притворился мертвым, – это полноценный инстинкт. Когда птицы строят гнёзда и выкармливают птенцов – это полноценная программа действий, полноценный инстинкт. Но у людей бывает не так. И хорошим примером в этом отношении является половой инстинкт у животных и половое желание у людей.

Как уже было отмечено, у животных всегда бывает так, что где возникло половое желание, там животное и пытается его удовлетворить. В некоторых случаях для этого одному самцу приходится пройти соперничество с другими самцами, но так или иначе – когда возникло желание, тогда инстинкт и запускает программу реализации инстинкта.

У людей же всё совсем не так. Почувствовав желание, человек, допустим, мужчина, думает, что с этим делать. Даже если нет соперничества с другими мужчинами, то желание почти никогда не удовлетворяется немедленно. Сознание ограничивает правилами приличия и другими преградами, и эти, измышленные сознанием, преграды воспринимаются, как более важные, чем желание удовлетворения: на улице или просто где-то при людях нельзя, реализацию приходится отложить до тех пор, когда желание возникнет в другой ситуации, когда будет можно… При этом люди, в основном, в отношениях, а с чужой женой или чужим мужем, считается, нельзя, контакты между родными братьями и сёстрами тем более недопустимы и т.д…

В каких-то случаях у людей половое желание под влиянием наших человеческих правил может даже совсем не возникать, хотя у неразумных существ в такой ситуации оно естественно возникло бы. А у людей сознание настолько моментально и жёстко подавляет желание, считая его недопустимым, что этого моментального подавления мы совсем не замечаем, считая, что желания просто нет, потому что по моральным или каким-то другим причинам его в такой ситуации и не может быть.

Человек живёт в условиях, придуманных такими же, как он, людьми (то есть его предками), включая всевозможные правила приличия, и для него соответствовать этим придуманным правилам приличия важнее, чем реализовать естественное желание…

Придуманные сознанием нормы цивилизованного поведения сплошь и рядом берут верх и ограничивают выполнение естественных или, как многие сказали бы в обиходе, «инстинктивных желаний… Мы сами не замечаем, до какой степени у нас сознательные действия преобладают над «инстинктивными» действиями.

Причем этологи говорят, что начинается этот процесс ослабления инстинктов всё-таки ещё у животных.

Конкретно этологи говорят: «Итак, исходя из определения и структуры инстинкта, которые мы только что рассмотрели, можем теперь предположить, что у существа, по развитию стоящего гораздо выше кошачьих, инстинктов в классическом представлении нет» (http://ethology.ru/other/?id=17).

Например, вот про половое поведение собак и обезьян:

«Собаки
Если щенка собаки выращивать изолированно от его сверстников, то в дальнейшем, при достижении половозрелого возраста, этот пес не сможет нормально осуществить акт спаривания с сукой: он, как полагается, вскочит на неё сзади, пристроится, и даже предпримет попытки совершения фрикций. Но это будут именно попытки, поскольку даже введения полового члена во влагалище суки может не произойти. Таким образом, у собак можно обнаружить и врожденную потребность, и ключевой стимул, но проявление ФКД очень сильно зависит от индивидуального опыта.

Приматы
У них совокупление организовано еще сложнее, и этот процесс уже полностью не является врожденным поведением. Выращенные в изоляции обезьяны (без материнской опеки) не способны осуществить этот акт самостоятельно, более того, самки будут категорически противодействовать попыткам самцов осуществить спаривание» (http://ethology.ru/other/?id=17).

А если говорить всё же не о животных, которые всего лишь «гораздо выше кошачьих», а о человеке, то получается так:

««Материнский инстинкт», «половой инстинкт» и прочие подобные выражения – все они некорректны применительно к человеку» (http://ethology.ru/other/?id=17).

(Отмирание инстинктов даже ещё не у человека, а и уже у высокоразвитых животных – это факт. Как же инстинкты могут отмирать? В общих чертах, примерно так, как отмирал хвост у наших ещё обезьяноподобных, но уже человекообразных предков – за ненадобностью… Если сказать коротко, то механизм отмирания таков. Инстинкты очень стереотипны и предусматривают не всё. Это видно на примере с осой, из норки которой вытащили паука и положили рядом. Или из примера того, как жучок, испугавшись (то есть так или иначе восприняв своими органами чувств что-то, что его сознание распознало, как признаки опасности, и дало телу жука сигнал: опасность!), может притвориться мёртвым, упасть с листа вниз, а внизу вода и он погибает… А уже достаточно хорошо развитое мышление может предусмотреть все эти детали или многие из них. Поэтому, когда у живого существа уже есть достаточно развитое мышление, но, допустим, есть и инстинкт, то мышление и инстинкт вступают в противоречие. Мышление могло бы подсказать животному более правильный поступок. Но инстинкт срабатывает мгновенно – животное ещё не успевает что-то сделать «по уму», но уже что-то делает инстинктивно… и погибает.

Но время от времени у живых существ происходят какие-то генные мутации. Они происходят случайно и могут изменять генотип животного как угодно. И те животные, у которых мутации что-то изменили в худшую сторону и этим уменьшили выживаемость животного, погибают. А когда происходят мутации, которые случайно улучшают жизнеспособность животного, такие животные выживают и становятся родоначальниками новых видов живых существ, ещё лучше приспособленных к жизни.

Так случайным образом появлялись животные, у которых сознание и мышление были лучше развиты, а какие-то инстинкты отмирали. Так появлялись животные, у которых мышление всё лучше, а инстинктов всё меньше вплоть до тех, у кого полноценных инстинктов вообще нет[2]. Хотя у них сохраняются рудименты инстинктов – некие врождённые потребности (половая потребность, потребность в продолжении жизни – самосохранение и пр.). До этого эволюция видов дошла уже до появления Homo sapiens, и мы изначально были такими.)

В итоге, и у нас некие базовые врожденные потребности несомненно есть, но инстинкт это не сама потребность, а конкретная программа инстинктивных, то есть автоматических, не осмысляемых действий, которую включает некая первичная потребность… Вместо инстинктов, человек испытывает только потребность в чём-то, а дальше начинает разумно соображать, можно ли, нужно ли и если да, то как достичь желаемого. Он может испытывать половое желание, но удовлетворять его или нет, решает его сознание: прямо на улице посреди дороги хочется, но неудобно, и ещё есть миллион вариантов, когда неудобно, и сознание заставляет человека ждать, когда будет можно.

Человек может хотеть есть, но удовлетворять голод или нет, решает сознание (в частности, принуждение себя не есть по различным разумным соображениям – хотя есть хочется – стало в наше время очень массовым – это диеты; причём это даже не единственная причина, по которой человек может из принципа отказываться от пищи). Чтобы сделать или наоборот не делать чего-то, человек может придумать миллион отговорок, не имеющих отношения к окружающим бытийным условиям, а идущих непосредственно из его сознания: гордость, самолюбие, круто или не круто, модно или не модно…

И так далее и тому подобное. И это очень похоже на диктатуру сознания над тем, что кое-что остаётся обусловлено генетикой.

Что мы видим в итоге? Генетически заложенные инстинкты – это, видимо, механизм, который способен обслуживать жизнедеятельность только самых слабо развитых существ. Например, у насекомых роль инстинктов очень высока. А роль сознательного мышления у них же, видимо, наоборот крайне слаба. Но и уже у них такая инстинктивность действий даёт осечки, то есть не позволяет объективно оценить ситуацию, как в вышеназванных примерах. А чем сложнее существо, тем менее способны генетические программы обеспечивать жизнедеятельность. Генетические программы – это только элементарные стандарты, а в жизни высоко развитых существ много самых разнообразных нестандартных ситуаций. С развитием организмов, генетики становится просто недостаточно. Животные всегда оставались бы довольно низко развитыми, на основе чисто инстинктивного поведения, если бы не развитие мышления. И когда появляются существа, строение которых заметно сложнее и, соответственно, их жизнь оказывается многообразнее, если у них остаются только те же жёсткие программы инстинктивных действий, их оказывается недостаточно и такие животные просто не выживают и не дают потомства. У новых видов животных активно развивается мышление, а когда это происходит, то инстинкты, мешающие свободному мышлению, неизбежно постепенно отмирают. Что у человека, судя по фактам, приводит ко всё возрастающему доминированию сознания в его жизни, а инстинкты практически исчезают, оставляя вместо себя только врождённые потребности (половую и т.д.), которые только в самых общих чертах толкают человека в некоторую сторону, но конкретное поведение в каждый момент определяется уже только сознанием. И вот уже не генетически заложенные инстинкты, а сознание доминирует над нашими действиями и командует в рамках изобретённых нашим же сознанием норм поведения: вот это можно, а то никак нельзя (некрасиво, стыдно, люди засмеют, не по-взрослому, не престижно, не круто и т.д. и т.п. – множество причин для действий или для отказа от каких-то действий под диктатом сознания).

И общая тенденция оказывается такова: в процессе эволюции у новых, более высоко организованных форм живых существ (включая человека) роль генетики и бытийных факторов падает, а роль сознания, свободного мышления увеличивается. И это происходит в связи с тем, что в процессе эволюции мощь сознания, свободного мышления растёт. Таково флагманское направление развития жизни на Земле.

Справочная информация (статьи о развитии инстинктов у животных и человека):

Обделённые природой. У людей не нашли ни одного инстинкта – статья научно-популярного стиля, поэтому читается легче, чем предыдущая, но, по сути, это во многом пересказ, другими словами, предыдущей статьи, с сокращениями и в то же время с добавлениями другой информации.

Хотя раньше, в начале статьи, мы говорили об инстинктах и других аполитичных вещах, но эта статья входит в цикл статей о развитии общества и его проблемах. И, говоря не только о сознании человека, но и об обществе и их взаимодействии, мы неизбежно наталкиваемся на высказывание Маркса об этом, который категорично говорил, что общественное бытие определяет общественное сознание.

Если точно, то высказывание Маркса таково: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» (Карл Маркс «К критике политической экономии» – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, 2 изд., с. 491.) По Марксу, материальное бытие, материальные условия жизни – рельсы, сознание – поезд, идущий по ним. Только внешние бытийные факторы возбуждают работу сознания, под влиянием внешних материальных условий (причин) у нас появляются те или иные интересы, желания… Как в простейшем варианте: человек так или иначе ощущает опасность – и в сознании появляется страх; или перед глазами появляется объект вожделения – и появляется сексуальное желание… и тому подобное. На первый взгляд – элементарный, самоочевидный тезис: бытие доминирует над сознанием. Но в то же время он натыкается на миллион фактов нашей реальной жизни, которые ему, вроде бы, противоречат. Люди без всякой материальной необходимости лезут в горы (альпинисты), иногда с очень серьёзным риском для жизни. Люди просто ради эстетики украшают жилища и самих себя (и тратят на это деньги, хотя могли их потратить на материальные удобства, которые реально улучшили бы их материальное бытие). Творят искусство (любое) и покупают предметы искусства. Мода, иногда принимающая приемлемые, а иногда извращённые формы типа рваных джинсов, абсолютно не практичных с материальной точки зрения, но людям приятно их носить, т.к. это по моде. И т.д. и т.п. Это всё – не материальные интересы, а потребности сознания. Есть огромное количество таких пристрастий и занятий… Материально людям это ничего не даёт, а только так или иначе услаждает или развлекает наше сознание. Это наше сознание выдумывает, что оно хочет то того, то этого…

Наконец, несколько заковыристый пример. В обычном смысле есть, чтобы получать калории, микроэлементы, витамины – это потребность, продиктованная чисто материальными факторами. Но в то же время каждый из нас в какой-то степени любит вкусно поесть. Для любого имеет значение – ест ли он жгучий перец или яблоко. Казалось бы – чисто материальный интерес. Но к получению питательных веществ желание чувствовать вкус вообще отношения не имеет. Есть, чтобы получать ощущение вкуса, – это услада только сознания. Да, при этом мы получаем приятные ощущения не каким-то высоко духовным, а грубо материальным путём, но это так наше сознание использует тело для того, чтобы ублажать себя. При этом часто сознание даже осознанно игнорирует интересы тела, когда мы едим чипсы, что-то жирное и всякую другую вредную гадость… но вкусную. Сознание диктует телу, что делать, чтобы ему, сознанию, было хорошо.

Жизнь человека наполнена тем, что он постоянно хочет испытывать хорошие эмоции. К потребностям тела это не имеет отношения. Это постоянная потребность нашего сознания. И эта потребность порождает даже массу всяческих явлений, которые совершенно не нужны человеку с точки зрения удовлетворения материальных потребностей. Это склонность к тому, чтобы окружать себя чем-то красивым. С материальной точки зрения это даже усложняет и ухудшает нашу жизнь. Красивую вещь сделать сложнее, на это нужно потратить больше труда, времени, а чаще всего и денег. Производство красивой вещи более затратно, поэтому и стоит она дороже, но люди постоянно стремятся создавать и покупать то, что, с их точки зрения, красиво, для украшения себя и своего жилища. Начиная с того, что, например, резные ставни и наличники на окна в старых избах с точки зрения практического использования бессмысленны, то есть ничем не лучше, чем простые, не украшенные. Но если есть возможность (сделать или купить), человек всегда предпочтёт то, что красиво.

Желание получать хорошие эмоции испокон веков толкало людей на многое, что с точки зрения материального улучшения условий жизни бессмысленно. Люди с античных времён хотели смотреть на всяческие зрелища, начиная с гладиаторских боёв и до всевозможных сегодняшних шоу.

Только из желания получить хорошие эмоции происходит отмечание всяческих праздников вплоть до дня ангела, празднование дней рождения, юбилеев. Покупка и самостоятельное сотворение предметов искусства. С античных времён люди даже оружие (мечи, кинжалы и т.п.) пытались украшать. Была изобретена музыка, пение, танцы... и многое другое. Нередко человеческие поступки бывают направлены на то, чтобы ублажить своё сознание через удовлетворение тщеславия, гордости, самолюбия, включая враньё или привирание с той же целью удовлетворения тщеславия и т.п.

Мы сплошь и рядом делаем то, что совершенно не нужно нашему телу и не удовлетворяет наши материальные потребности, но нужно только нашему сознанию и, таким образом, проявляем акты доминирования сознания над бытием.

Всю историю человечества можно разделить на два этапа, которые, кстати, совпадают с тем, как историю делил на этапы Маркс, и некоторый промежуточный этап между ними (но это не самостоятельный этап, а только период, когда идет смешение явлений первого и второго этапов).

В общих чертах. Первый этап – это всё время от начала истории человечества и примерно до конца XIX века. Дальше идёт период смешения первого и второго этапа, которое будет длиться, видимо, несколько столетий (но, по сравнению с длительностью первого этапа, он не велик). Наконец второй период, или этап, – это будущий период жизни человечества после окончания капитализма.

Первый период – это первые несколько тысячелетий существования человечества где-то вплоть почти до конца II тысячелетия н.э. Это время, когда человечество жило в условиях почти полного отсутствия механизации труда, в условиях использования почти исключительно ручного труда. Ручной труд имеет самую низкую производительность. Этот период характеризуется тем, что человеку в первую очередь всё же нужно обеспечить себе жизнь без голода. Пока человек испытывает голод, его мысли будут о том, чтобы не голодать, обеспечить себя едой, а не о поэзии, не о морали или ещё о чём-то. И подавляющее большинство людей (низшие классы) в этот период живёт, главным образом, с доминирующим желанием: не голодать.

Хотя и здесь люди не совсем подавлены бытием. Ещё с древнейших времён человек проявил склонность не подчиняться окружающему бытию, а отгораживаться от него и создавать своё искусственное бытие, какое ему (человеку) надо. Но после разделения людей на сословия эту возможность менять бытие присвоили себе высшие классы, стараясь оставлять низшие классы в полном повиновении. Плюс к этому, конечно, уже с древних времён человечество, включая и низшие классы, развивало некоторую эстетическую культуру, появились предметы украшений, даже несмотря на голодные времена. Преодоление голода, когда он был, разумеется, всегда было основой жизни, а всё остальное дополнительным, но всё равно при этом человек всегда хотел и как-то украсить свою жизнь – и украшал, если не чем-то дорогим, то ожерельями из ракушек (у приморских народов), птичьими перьями (у индейцев), то ещё чем-то, давая возможность интересам сознания (будь то тщеславие, то есть желание украсить себя чем-то даже не для красоты, а чтобы выделиться из толпы, или настоящее эстетическое чувство в том числе[3]) хотя бы в каких-то фрагментах жизни взять верх и доминировать. Хотя в целом для низших классов этот период несомненно похож на то, что общественное бытие определяет [общественное] сознание.

Последняя часть этого периода – это начало капитализма, здесь тяжкое бремя постоянных трудов по избежанию голода постепенно заканчиваются – механизация и автоматизация производства постепенно даёт увеличение производительности, и еды становится всё больше и она всё дешевле. И то же происходит со многими материальными благами. В развитых капстранах с высокой степенью автоматизации производства массовый голод уходит в прошлое, а в менее развитых будет уходить в прошлое, когда они станут более развитыми.

Начинается переходный период между первым и вторым этапами развития человечества. И тут ситуация постепенно меняется. Даже в самых развитых странах мира многим людям всё ещё кажется, что они живут плохо, бедно. Но на деле уже в это время постепенно настоящие материальные потребности (избежание голода) сменяются, по сути, псевдо-материальными, когда человек хочет не просто насытиться, а вкусно поесть, а желание испытать вкус, как мы уже понимаем, телу не нужно, вкус – это всего лишь услаждение своего сознания, то есть пока ещё примитивное проявление доминирования сознания.

Это период, когда человек, въезжая в другую квартиру, в первую очередь переклеивает обои (старые, поклеенные не им, не нравятся). Когда человек хочет не только сделать вручную или купить хоть какую-нибудь мебель – просто стол, стулья, кровать… – а хочет купить уже довольно хорошую мебель, которая не только функциональна, но и хорошо выглядит, эстетична, а эстетика – это уже опять же потребность сознания. И так далее, и тому подобное. Это время, когда подавляющее большинство людей живёт как бы просто удовлетворяя свои материальные запросы, но на самом деле они уже во всё большей степени – ложно-материальные, а на деле это отчасти потребности сознания. И, удовлетворяя их, человек тем самым уже отдаётся из-под власти своих материально-бытийных нужд под власть интересов своего сознания. Хочет не просто купить одежду, а что-то, что он считает красивым и/или модным типа рваных джинсов. В это время люди начинают ещё больше тратить на украшение себя и своего жилища, у некоторых людей появляются увлечения, которые тоже требуют расхода денег на них (а не на еду), и т.д. и т.п. – а это всё уже удовлетворение потребностей нашего сознания. Так в переходном периоде (собственно говоря, сейчас) смешиваются потребности чисто материальные и потребности нашего сознания. Сознание начинает всё активнее подчинять поступки человека своим интересам.

Наконец, второй период – после капитализма – это время, когда за счёт автоматизации повышение производительности производства даёт уже настолько существенное развитие экономики и освобождение от оков материальных интересов, что здесь удовлетворение простых материальных потребностей становится настолько легко, что совсем мало затрудняет людей. Развитие производительности производства всё время увеличивает эффективность экономики в разы и уже сейчас в развитых капстранах практически победило голод, и дальше постепенно, но неизбежно будет подниматься до такого уровня, что когда-то обеспечение себе простой, незатейливой, но практически безбедной жизни будет для людей не затруднительно и автоматически обеспечение такого уровня жизни не будет отнимать у людей существенных затрат времени и сил. Конечно, и при таком уровне жизни тот, кто захочет жить особенно богато и шикарно, вынужден будет на достижение такого высокого уровня жизни тратить немало сил и времени. Но тот, кто согласен жить безбедно, но без шика, сможет не тратить на это много сил. И это автоматически станет уже периодом настоящего доминирования сознания, когда, вместо того, чтобы пытаться вырваться из нищеты, человек сможет ставить себе цели творчества, накопления знаний; даже если он делает что-то чисто материальное, то это уже всё равно на 99% ради каких-то потребностей его сознания, а не материальная борьба за жизнь и за материальное благополучие (оно уже достигнуто в разумных пределах).

Фактически это будет жизнь с расцветом всех творческих сил людей, то есть жизнь уже с явным, неприкрытым доминированием сознания в жизни людей.

Очень интересно, что Маркс, ничего не говоривший о развитии сознания и, например, не интересовавшийся темой того, что у людей место инстинктов заняло разумное сознание, и утверждавший доминирование коллективного бытия над коллективным сознанием, делил историю человечества практически на те же два периода (1/ до окончания капитализма и 2/ после него).

Ещё чуть-чуть, и Маркс догадался бы, что во втором периоде начинается явное и неприкрытое царство расцвета всех творческих сил человека, то есть именно царство доминирования сознания. Он был в шаге от понимания этого, хотя и утверждал обратное (только доминирование бытия над сознанием).

Беспристрастный анализ истории человечества приводит к тому, что при таком делении истории человечества во втором периоде его истории, доминирование сознания становится настолько очевидным, что только жесткое субъективное предубеждение Маркса о приоритете бытия мешало ему увидеть истину.

Сознание человека, в отличие от животных, настолько высоко развито, что оно на деле пыталось и пытается доминировать вообще всегда, и с начала первого этапа развития человечества, с тех самых пор, как существует человек. В сущности, это даже не явление, начавшееся только при возникновении человека, Homo sapiens. С тех пор, как на Земле стали появляться тогда ещё самые низко развитые живые существа с зачаточным сознанием, потом постепенно появлялись и существа, физически более сложные и со всё более развитым сознанием. Человек просто продолжил эту линию развития. Но сначала в то время, которое здесь было названо первым периодом существования человечества, сложилось такое положение дел, когда сознание уже было склонно к перехвату контроля и доминированию, но производительность ручного труда тогда оставалась крайне низка и человек чуть ли не постоянно находится на грани голода. А в такой ситуации сознание, как бы оно ни было склонно к доминированию, на практике всё равно почти не может думать о чём-то другом, кроме того, чтобы обеспечить себе дальнейшую жизнь хотя бы без голода, т.к. голод – это постановка самого существования человека на грань жизни и смерти. Когда же эта проблема решается и отступает, сознание может расцвести и начать проявлять своё доминирование в полную силу.

Кто-то рассматривает историю человечества, как однозначную зависимость сознания от материально-бытийных условий жизни. По такой идеологии, вся история человечества происходит от того, что бытие первично, а сознание вторично, т.е. деятельность нашего сознания – это только реакции на события в сфере бытия.

Но, если смотреть по фактом, всё сложнее. Вся история человечества – это, скорее, постоянное стремление сознания вырваться из-под влияния бытийных факторов, с постоянно развиваемым, всё большим успехом и со стремлением в конце концов занять явно господствующее положение по отношению к бытию и управлять бытием.

Итак, мы установили, что нет такого стабильного и неизменного положения дел, чтобы бытие определяло сознание, а есть процесс развития, который постепенно всё меняет – общий процесс ясен, и всё, что остаётся, это конкретизировать его детали (в частности, удобно это будет сделать с помощью некоторых образов и символов) и вывести из всего сказанного некое резюме.

Вся история развития жизни на Земле и история человечества показывает, что в процессе эволюции от низших форм жизни к высшим и далее у человека роль сознания выросла безмерно и продолжает расти.

Сознание дорастает до того, что вместо каких-то жёстко генетически запрограммированных шаблонных действий (инстинкты), ему становится достаточно легко (оно уже достаточно развито для этого) каждый раз отдельно думать, что делать в такой-то ситуации, учитывая все индивидуальные нюансы именно этой конкретной ситуации. Образно говоря, по аналогии с компьютером, объём сознания растёт от нескольких килобайт до многих гигабайт и терабайт и столь же вырастает скорость обработки информации, так что пользоваться заранее заготовленными стандартными шаблонами (инстинктами), которые ещё неизвестно, в какой степени приемлемы в каждый следующим момент в каждой следующей ситуации, – пользоваться ими становится не нужно.

Или можно ещё сказать так. Сознание слабо развитых существ могло производить одновременно только, допустим, условно говоря, 2-3 несложные операции, а сознание современных высоко развитых животных и тем более человека способно одновременно выполнять тысячи или миллионы оценивающих и анализирующих окружающий мир операций. (Если же без символов – килобайты, терабайты – то здесь уже упоминалось, что есть такой показатель различия мозга животных и человека – по количеству нейронов. И здесь разница в тысячи и миллионы раз между разными живыми существами показательна.) Поэтому сознание довольно высоко развитых животных и человека не нуждается в заранее заготовленных шаблонах (которые неизвестно, хорошо ли подойдут к данной конкретной ситуации) – инстинктах, запрограммированных генетически, а вместо этого гораздо успешнее и так же быстро анализирует с помощью мышления каждую конкретную ситуацию.

Но, если говорить конкретно, рост мощи сознания – это ещё не обязательно знак того, что сознание начинает доминировать и уже доминирует.

Да, сила сознания заключается в том, что оно осознаёт себя всё лучше на каждой более высокой стадии развития и способно совершенно целенаправленно развиваться, повышая свою мощь…

Особенно на стадии, когда человек уже стал человеком (первобытным) и в это время его сознание уже дошло до достаточно хорошего осознания самого себя. С этого времени, осознавая себя, оно понимает, а точнее, человек, обладающий сознанием, понимает, что он является самостоятельной, независимой личностью. Но в то же время сознание ощущает себя зависимым от внешних бытийных обстоятельств, как раб на цепи, который, вроде бы, и является отдельной личностью, но при этом он родился рабом и может делать только то, что позволяет его положение раба. Теоретически он осознаёт себя, как самостоятельная личность. Но бытийно – он раб, то есть полностью зависит от рабовладельца. Как он будет мыслить в таком положении? Будет ли он и его дети и внуки и т.д. и т.д. осознавать, что каждый из них – отдельная самостоятельная личность, но при этом они будут абсолютно спокойно выносить, что на деле они остаются рабами? Нет, они будут хотеть и пытаться действовать так, чтобы улучшать свои условия жизни, то есть уменьшать свою зависимость от бытия, чтобы в конце концов избавиться от зависимости от бытия и стать господами самим себе.

Другими словами, если сознание доросло до понимания того, что оно есть самостоятельное сознание, но оно зависит от окружающих бытийных условий, сознание будет стараться победить эти бытийные условия и стать не рабом, а господином бытия.

Пока сознание (у животных) не до конца себя осознало, оно будет оставаться рабом бытия. Как только оно себя осознало – начинается процесс, в конце которого сознание неизбежно освободится от доминирования бытия и от того, чтобы быть рабом бытия.

То взаимодействие бытия и сознания, которое внешне кажется доминированием бытия над сознанием, в то же время у людей является постоянным стремлением сознания преодолеть путы бытия, выйти из-под зависимости от бытия и «взять в свои руки» контроль над бытием.

Но при этом то, что сознание стремится развиваться и преодолевать зависимость от бытия, это только его потенциальная возможность в общих чертах.

Конкретный признак доминирования сознания (доминирования уже в данный момент) заключается только в конкретных явлениях, когда сознание толкает человека на такие действия, которые бессмысленны с точки зрения удовлетворения каких-то материальных потребностей человека – голод и пр. – которые ничего такого не удовлетворяют или даже противоречат удовлетворению материально-бытийных потребностей. Когда человек идёт покорять горы, материально это даёт ему только проблемы, трудности. Материально явно безопаснее и сытнее было бы сидеть дома. Но сознание увлеклось горами, таково его желание, и, вопреки опасностям альпинизма, оно заставляет тело со всеми его потребностями в нормальном питании и т.п. повиноваться. И при этом сознание доминирует над материальными потребностями.

Или, например, когда человек покупает что-то красивое, вместо того, чтобы потратить деньги на что-то полезное для удовлетворения своих бытийных потребностей. Покупка чего-либо эстетичного – это только услада для сознания, которое хочет видеть красоту. Точно так же создание чего-то эстетического. Если это создание для себя – понятно, что тем самым человек только удовлетворяет потребность своего сознания видеть красоту. Если что-то красивое создаётся на продажу, это основывается на том, что кто-то захочет купить это красивое, чтобы удовлетворить потребность своего сознания видеть красоту.

И таких решений, на которые человека толкает сознание, даже ущемляя какие-то его бытийные интересы, – великое множество.

Человек может делать и то, в чём нуждается его тело, и то, в чём нуждается его сознание.

Отчасти наше сознание побуждает нас на поступки, которые явно не удовлетворяют наши материально-бытийные интересы, а иногда и противоречат им, ущемляют их, а происходят только из потребностей нашего сознания. И когда мы что-то делаем по материально-бытийным причинам, тем самым в наших поступках проявляется доминирование бытия. Когда делаем то, в чём нуждается наше сознание – в это время проявляется доминирование нашего сознания над бытием.

Причём очень важно, что это не статичный, а постоянно развивающийся процесс.

Жизнь, допустим, насекомых, на основе инстинктивных реакций, можно назвать простой и однозначной. Инстинкт – жёсткая поведенческая реакция на какой-либо раздражитель. При такой жёсткости реакций жизнь насекомого подобна отражению в зеркале или в любой отражающей поверхности: угол падения равен углу отражения, только так и не иначе.

Развитие сознания, мышления к моменту возникновения человека привело к тому, что под воздействием сознания, осмысления, человек может поступать даже и совершенно наперекор каким-то своим желаниям: организм хочет есть, но человек может из своих соображений в каких-то случаях отказываться от еды и поступать так как угодно часто. Хотя и в этом случае полного избавления от того, чтобы в чём-то частично действовать по материально-бытийным причинам, у человека нет, иногда всё же придётся поесть, т.к. вообще без питания тело рано или поздно умрёт.

Сознание человека достигло такой стадии развития, что оно, если не доминирует над бытием, то, как минимум, может мыслить достаточно независимо от бытия и само решает, удовлетворять ли бытийные потребности, в какой степени удовлетворять, а в какой степени действовать по своим (сознания) потребностям (купить что-то красивое, хотя и есть тоже хочется).

Автоматизм в духе «угол падения равен углу отражения» ушёл в прошлое. Наше сознание совокупно воспринимает свои потребности, потребности тела и выбирает то, что очень хочется ему, сознанию, или то, что нужно телу, или какой-то компромиссный вариант.

И есть также очень интересное явление, когда люди говорят: «Все проблемы у нас в голове». Так говорят собранные, решительные люди, которые имеют опыт успешного преодоления, казалось бы, непреодолимых проблем. Они понимают и на практике знают, что в одной и той же ситуации человек может всё осмыслить по-разному и после этого может действовать по-разному. И один человек, психологически слабый, не волевой, видит проблему – и сдаётся, смиряется с теми условиями, в каких оказался. Многие – умеют решать проблемы в большей или меньшей степени и что-то меняют, а с чем-то смиряются. Психологически самый сильный человек – видит проблему и воспринимает её, как задачу: вопреки всем сложностям её преодолеть и добиться желаемого. И такие сильные люди понимают, что с проблемой, конечно, можно смириться, но если собраться, получше подумать и предпринять усилия, то как бы непреодолимое препятствие может быть и преодолено.

Независимое (в большей или меньшей степени) действие сознания – промежуточная стадия между тем, что бытие определяет сознание или сознание определяет бытие, – стадия очень длительная, как передвижение по миллиону оттенков серого между чёрным и белым. Это первое.

Собственно говоря, и уже высоко развитые животные живут не под стопроцентной властью инстинктов, и у них бытие доминирует не на сто процентов, а сознание начинает что-то оценивать и решать, и это уже не абсолютное доминирование бытия. Чем выше развитие сознания, тем в большем числе случаев, конкретных эпизодов жизни, проявляется его доминирование. Хотя переход к абсолютному доминированию сознания, может быть, нужно считать невозможным, если считать, что абсолютное доминирование сознания – это полный отказ от удовлетворения бытийных и физических потребностей, а это невозможно, т.к. тело без удовлетворения физических потребностей жить не может.

Если сознание сравнить с рабом, то раб стремится на свободу и рано или поздно этой свободы добьётся. Мало того – если бремя бытийной жизни остаётся в чём-то тягостным для сознания, то, чтобы избавиться от этой тягостности, сознание рано или поздно найдёт возможность достигнуть достаточно полного контроля над бытием, то есть найдёт возможность из раба бытия дорасти (доразвиться) до господина и повелителя бытия. То есть потенциально сознание, развиваясь, когда-то неизбежно станет господином бытия. Но это только потенциал…

А в реальности всё немного сложнее. Маркс говорит о том, что общественное бытие определяет общественное сознание. Он априори воспринимает бытие чем-то вроде Бога – как великую и нерушимую данность, которой невозможно сопротивляться, а можно только быть её рабом и приспосабливаться под условия этой данности. Но, повторим, в реальности всё сложнее и, главное, реальность не статична, она развивается и изменяется.

Животные, особенно не самые развитые, – рабы бытия. Их сознание слишком слабо и для них бытие всё ещё остаётся нерушимым и неизменным и тысячи, и миллионы лет.

Только человек стал воспринимать бытие и распоряжаться им по-другому. Да, сознание существует и бытие существует. В какой-то мере сознание даже зависит от бытия, как и сказал Маркс, – если бытие окажется в какой-то период слишком трудно переносимым, то человек может погибнуть, а вместе с тем погибает и его сознание.

Да, этим сознание показывает свою зависимость, то есть как бы вторичность. Но в то же время в процессе эволюции от животных к человеку вместе с ростом сознания мощь сознания увеличивается и меняется его значимость. Так и оставаясь зависимым от функционирования тела человека и от окружающего бытия, сознание в то же время постепенно проявляет такую мощь, которая даёт ему способность управлять и телом, и бытием. То есть если у животных сознание однозначно находится только в зависимости от потребностей тела и от бытия, то у человека тело оказывается во всё большей зависимости от желаний сознания (которые могут и явно противоречить интересам тела), сознание начинает жёстко управлять телом так, как оно само (сознание) хочет. При этом материальные потребности тела (еда и пр.) сознание очень легко и нередко сильно ущемляет до тех пор, пока само сознание выдерживает все перегрузки и неудобства, связанные с тем, что тело не получает питания, сна или чего-то ещё. Тело становится рабом сознания, а сознание, по своим соображениям, нередко грубо ущемляет удовлетворение потребностей тела. И точно так же человеческое бытие оказывается в жёсткой зависимости от сознания. Сознание, пользуясь силами своего раба-тела, делает с бытием, что хочет, вплоть до радикального уничтожения вокруг себя естественного бытия и создания бытия искусственного, которое захотело и выдумало сознание.

То есть зависимость сознания от удовлетворения материальных потребностей тела остаётся. Но постепенно к нему добавляется всё более мощная и жёсткая зависимость и человеческого тела, и человеческого бытия от сознания, и так сознание постепенно всё больше делает бытийный материальный мир зависимым от себя.

Бытие и сознание – это неразделимая диалектическая пара, но сила и направленность взаимодействий в ней со временем могут меняться в связи с развитием сознания.

Определённая зависимость сознания от бытия, разумеется, существует, но это не критерий того, чтобы сказать, что бытие определяет сознание, то есть что бытие доминирует над сознанием. Говорить только о зависимости сознания от бытия – это полуправда, которая, как известно, зачастую приводит к самым ложным выводам.

Зависимость сознания от бытия и бытия от сознания двухсторонняя – первое влияет на второе, а второе на первое, скажем, захотел человек красоты, выдумал в сознании резные ставни, сделал их – вот вам и зависимость бытия от сознания, а если бы не выдумал, то в бытии их бы и не было.

Кроме факта взаимозависимости бытия и сознания, есть другие критерии и если их игнорировать, то понимания сути вопроса вообще не будет. Определение доминирования того или другого зависит от других критериев, а именно от того, что над чем доминирует, судя по фактам реальной жизни.

А по фактам реальности, на заре своего существования, отделившись от животного мира, люди, разумеется, сначала очень мало умея противостоять бытию, как и животные, приспосабливались к нему. Но со временем они стали учиться ему противостоять и всё больше изолироваться от естественного бытия. Сначала это выражалось в постройке простейших хижин, но потом люди стали учиться всё более активно создавать себе искусственное бытие, какое им нравится (при этом даже часто уничтожая бытие естественное – выжигая, вырубая леса и пр.). То есть человек и до сих пор не может сказать, что он вообще не зависит от естественного бытия – нет, в какой-то мере зависит (от погоды, климата, например). Но от естественного бытия зависит всё меньше. А всё больше – что-то придумывает в своём сознании – и, как повелитель-доминатор, создаёт то бытие, которое придумал.

Таким образом, второе (кроме того, что человек уже явно умеет мыслить независимо). В отличие от животных, сознание человека оказалось развито уже до такой степени, что он на заре своего существования стал выдумывать у себя в сознании и изобретать себе новое бытие, этим уже начав проявлять настоящее доминирование своего сознания над бытием. Сначала даже только кое в чём, но не во всём, изобретя каменный топор и хижину, и вплоть до постройки полностью искусственных современных городов. Таким образом, двигаясь по миллиону оттенков между полным доминированием естественного бытия и таким же полным доминированием сознания (но действительно полного доминирования сознания, разумеется, и сейчас не достигнуто – мы двигаемся по полутонам…), человек хочет быть не только независимым, но и овладевает всё бóльшим контролем над бытием, всё больше развивает свою способность к тому, чтобы сознание определяло его бытие.

М. Туган-Барановский в одной из своих книг («Теоретические основы марксизма») пишет на эту тему, оспаривая, в свою очередь, высказывание Энгельса:

«Хотя общество и состоит из отдельных личностей, каждая из которых преследует свои сознательные цели, но, как говорит Энгельс, «столкновение бесчисленных отдельных воль и отдельных последствий вызывают в социальной области состояние, которое совершенно аналогично состоянию бессознательной природы. Люди стремятся к достижению своих отдельных целей, но результаты, вытекающие из их отдельных действий, не составляют предмета их желаний».

Однако замечание Энгельса верно лишь отчасти. Справедливее было бы сказать, что история общества до настоящего времени не была, в целом, желаемым результатом действий отдельных людей, но более и более становится таковым. В этой области, как и в остальных, прогресс заключается в возрастающем влиянии сознательной человеческой воли на стихийные силы природы. Социальное развитие приобретает все в большей и большей мере характер искусственного, телеологического процесса, становится все более и более непосредственно желаемым результатом человеческой деятельности».

Правда, надо сказать, что и эта способность человека – не приспосабливаться к бытию, а активно творить бытие и постепенно делать бытие вторичным по отношению к сознанию, которое его творит, – эта способность до сих пор используется человеком искаженно и неполноценно. На деле способность и возможность творить бытие в большой степени экспроприировали себе господствующие классы. Потенциально все люди в какой-то мере могут творить свой быт, изобретая его в своём сознании, но, к сожалению, надо отметить, что это всё же именно показатель того, что сознание только стремится быть господином над бытием, но… в классовом обществе это стремление не реализуемо в полной мере…

Уже самые древние представители рода людского начали создавать себе искусственное бытие, и с тех пор этот процесс усиления контроля человеческого сознания над человеческим бытием развивается, но здесь выше говорилось о том, на какие два этапа делил историю человечества Маркс, и по логике получается, что увеличение контроля сознания приведёт к настоящему доминированию сознания только во втором этапе. В наше же время в антагонистическом сословно-классовом обществе на практике люди разделены на тех, кто уже вполне успешно творит своё бытие соответственно с запросами своего сознания, и тех, кто поставлен в условия, которые отчасти позволяют, но сильно уменьшают их возможность творить свой быт. Такова двойственная реальность сословно-классового общества. Человек способен быть полноценным хозяином бытия, где всё его бытие подчинено сознанию (за исключением, разве что, невозможности отменить законы природы… но в ограниченном пространстве ноосферы можно устроить бытие так, чтобы и их использовать во благо человеку). Но пока человек ещё не использует эту свою способность полноценно. Как сказано чуть выше, мы движемся по полутонам.

(Продолжаем вскрывать детали взаимодействии бытия и сознания и делаем комплексные выводы из всего описанного.)

Возвращаясь к Марксу… его идея, что бытие определяет сознание – это констатация кажущейся самоочевидной «истины», но это «истина» не для учёного, а только на взгляд обывателя.

Маркс решил показать жизнь так, что материальные потребности, в которых сознание действительно зависит от тела и от бытия, – это настоящая основа жизни человека… или даже не основа, а вся жизнь.

Занимаясь только такой сферой, как политэкономия, делая выводы только из неё, но считая правильным именно такой подход, Маркс и видел в жизни в первую очередь те явления, которые можно увидеть через политэкономию. Но даже уже изначально после того, как Маркс придумал такой взгляд, многим было понятно, что этот взгляд недопустимо упрощённый и игнорирующий многие явления, которые реально существуют в жизни людей, и, по сути, требуется разработка другой теории, которая эти явления в себя вмещала бы, а не пыталась формально игнорировать, как будто их нет.

Фактически Маркс попытался представить и держал в голове только поведение человека в каких-то радикально-экстремальных ситуациях. Он представил, что если, например, человек три дня не ел, разумеется, он почти всегда в такой ситуации будет больше всего хотеть есть. Если человек три дня не пил, разумеется, он после этого будет больше всего хотеть пить. Если человек три дня не спал – будет хотеть спать. Если человека хотя бы на три минуты погрузить в воду, то единственной его потребностью в такой ситуации будет вдохнуть воздух. И исходя из этих экстремальных фантазий, Маркс представил, что, видимо, для человека реально важными являются только подобные чисто материальные потребности. Он игнорировал тот факт, что для человека просто дышать – это ещё не жизнь, это только существование. Он не понимал (и, видимо, не хотел понимать, хотя это очень просто), что человек воспринимает это только как самый низший и худший уровень своего существования. И про это очень многие люди как раз говорят, что такой уровень бытия – это не жизнь, а существование, и к такой «жизни» относятся, как к чему-то ненавистному. Удовлетворение материальных потребностей поддерживает наше существование, оно необходимо как минимум миниморум, но для превращения существования в жизнь необходимо и многое другое и это многое находится в области удовлетворения потребностей нашего сознания, а не тела. И только если представить человека в состоянии постоянного существования на грани жизни и смерти, Маркс прав, марксистский материализм – это доктрина, которая пытается рассматривать человека, находящегося исключительно в состоянии на грани голодной смерти и потому обо всём другом забывшего, кроме голода. Если же смотреть на жизнь людей в таком виде, какова она есть действительно, идея Маркса о доминировании бытия ложна. Как только человек отходит от ситуации на грани голодной смерти, он моментально начинает проявлять потребности своего сознания, которые и делают его жизнь жизнью, а не животным существованием.

Поэтому, во-первых, в жизни людей есть немалый и увеличивающийся пласт действий (музыка, танцы, искусство, мода и всевозможное моделирование одежды, не всегда удобной, но интересной на вид, всяческие увлечения, от скалолазания до собирания марок, и многое другое…), в которых человек действует, исходя из потребностей своего сознания, и с давних времён начало так быть – сознание показало, что оно тоже имеет свои потребности и они тоже требуют удовлетворения. Во-вторых, даже действуя откровенно для удовлетворения своих материально-бытийных потребностей, человек это делает совсем не так, как животные: он очень часто выдвигает на передний план своё сознание и придумывает себе новое бытие.

Правда, если сравнивать вышеописанное с тезисом Маркса, у этого сравнения есть ещё недооговорённый здесь нюанс.

Тезис Маркса подразумевает то, что общественное бытие определяет, в первую очередь, общественное сознание. И в этом есть свой оттенок. Индивидуально, творя искусство или что-то ещё, – люди довольно многое делают под воздействием эмоций. Но коллективно происходит не совсем так. Особенно если взять в пример не толпу, допустим, болельщиков (у них, как и у индивидуумов, тоже многое на эмоциях), а гораздо более широкие массы – население целых стран, – здесь очень часто складываются действия огромного количества очень разных людей и в итоге получается нечто среднее, а это нечто среднее на практике будет уже действиями, в которых поменьше эмоций и побольше ума, логического понимания своих интересов. Действия огромных масс могут быть более разумными, трезвомыслящими. И в таких условиях, в наше время и в прошлые века, когда особого изобилия в мире ещё нет, огромные массы людей пока руководствуются часто именно материально-бытийными целями. Так, например, можно сказать, что именно по материально-бытийным, а не каким-то идеологическим причинам может возникать то, что Маркс называл новым способом производства при смене формаций – люди действуют под воздействием недостаточно благоприятных материальных условий и хотят улучшить материальные условия своей жизни и изобретают новый СП ради этого.

То есть здесь в какой-то мере можно сказать, что в этом случае сознание является следствием и отражением бытийных факторов. Правда, и здесь всё неоднозначно. Животные, при их менее развитом сознании, не развили ничего похожего на СП. Только более развитое сознание человека изобрело такой мир, в котором есть СП и изменение его, и этим уже проявило своё доминирование. Но это, так сказать, в общих чертах. А конкретнее – способы производства неизбежно должны меняться, т.к. один устаревает, становится неэффективным и нужно менять на другой. СП должен меняться, чтобы экономика продолжала эффективно функционировать. Сознание людей в этом тоже играет роль, но оно мотивировано материально-бытийной причиной, и можно сказать, что здесь мы имеем мышление под доминированием материально-бытийных целей[4]… И тут получается как бы и по Марксу – бытие определяет сознание…

Но если в индивидуальном плане мы видим у людей далеко не всегда действия под влиянием бытийных интересов (удовлетворение материальных нужд), но так же и то, что люди окружают себе эстетикой и делают многое другое ради удовлетворения потребностей своего сознания, то откуда взяться полному доминированию бытия в коллективно-общественном плане?

Полного доминирования и не происходит. На деле – как на индивидуальном, так и на общественном уровне конкретные случаи, связанные с доминированием бытийных интересов сочетаются, комбинируются со случаями доминирования сознания, например, доминирования идеологии. И так мы видим примеры, которым марксисты могут придавать статус исключений и делать вид, что их как бы вообще не существует. Но, тем не менее, они существуют и в некоторых случаях могут приобретать даже довольно большие масштабы.

Например, есть такое явление, исторический факт, что мусульманские страны очень неохотно и только в довольно недавние времена отказывались от рабовладения, а в Мавритании рабство существует и до сих пор, в XXI веке. Почему? Потому что в Коране упоминается, что пророк Мухаммед имел рабов. А для мусульман Мухаммед – это святой человек, и если он имел рабов, то почему бы и другим не иметь? Поэтому мусульмане очень долгое время смотрели на рабовладение, как на приемлемое явление и отказываться от него не желали. Христос или Будда рабов не имели, а Мухаммед имел – и это для мусульман достаточно весомый фактор, чтобы задержать и продолжать использовать в своих странах рабовладение на несколько веков дольше, чем в христианских или буддийских странах. То есть причина, почему мусульманские страны очень долго не хотели отказываться от рабства, крылась не в материально-бытийных причинах, а в сознании. Такие явления, когда на смену или отказ от смены формации влияют идеологические (в данном случае, религиозные) причины, Маркс отрицает, такого не должно быть, но оно есть[5]. И современные марксисты выходят из этого положения таким образом, что объявляют такие случаи исключениями. Но исключение, касающееся всех мусульманских стран, – это очень широкое исключение… которое по причине масштабности «исключением» можно назвать лишь с сарказмом...

При этом в целом материально-бытийные причины изменений в экономике и, в частности, в процессе перехода стран от одной ОЭФ к другой в истории разных стран так же очень ярко выражены.

В целом – идёт сочетание разных причин в деталях процесса смены формаций. Всё не так просто…

То, о чём писал Маркс, как о некоем основополагающем явлении – что общественное бытие определяет общественное сознание – существует, но не как всеобъемлющий закон, а как частный случай в определённых обстоятельствах, локальное и временное явление, причём складывающееся из мировоззрений, взглядов на жизнь отдельных людей. Это только частный случай, когда человек чувствует себя слабым и неспособным сопротивляться внешним (бытийным) условиям.

Когда общество разделено на господствующие и подневольные классы, у господствующих классов, как мы видим на практике, во многом сознание определяет бытие. Они хотят не просто есть, а есть вкусно. Хотят не просто одеваться, а одеваться красиво и модно. Хотят иметь в своём жилье красивую и модную обстановку. А это всё – запросы сознания, а не требования бытия. У них есть и материальные потребности – просто есть (получать калории), одеваться и др., но поверх этого ещё очень много желаний, идущих только из сознания, а не от материальных потребностей. Они действуют по принципу не приспособления к окружающей среде, а придумывают (в своём сознании, мышлении), как они хотят жить, и постепенно во всё большей степени создают для себя и для всех искусственные условия жизни. Если хотят – завозят рабов из Африки в Европу и в Новый Свет, хотят – делят между собой сферы влияния в мире и т.д. и т.п. Для них бытие – это не нечто настолько всесильное, что к нему можно только приспосабливаться. Для них бытие – это нечто, «вылепленное из пластилина» их предками, а они это бытие перелепляют по-своему[6]. Они создают себе такое бытие, какого хочет сознание, и здесь мы видим доминирование сознания.

Низшие, эксплуатируемые классы, напротив, чувствуют себя слишком слабыми, чтобы сопротивляться бытийным условиям жизни. Причём точнее можно сказать даже так: в большой степени (не полностью) они чувствуют себя слишком слабыми и не способными сопротивляться бытийным условиям.

Общая слабость масс происходит от слабости многих людей в массах. Но в любом слое общества люди несколько различны и, во-первых, в низах не все люди одинаковы, есть и те, кто чувствуют себя не такими слабыми и не такими зависимыми от бытийных условий, и, во-вторых, даже слабые люди могут быть слабы не во всём, но в тех отношениях, в чём человек чувствует себя слабым, он подчиняется окружающим условиям. В чём-то тот же самый человек может и не считать себя слабым, и в этом отношении он сам может менять условия жизни, не подчиняясь тому, что есть, но в тех отношениях, в которых он считает себя слабым, он будет подавленным и зависимым от внешних бытийных условий. В чём один человек или люди в целом объективно слабы или считают себя слабыми, в том в их жизни общественное бытие будет определять сознание. Это факт, но это происходит только в определённых узко заданных рамках: когда люди разделены на высшие и низшие классы, общественное сознание низших классов из-за их слабости определяется их бытием[7].

Всё сложнее, чем представил Маркс. Причины развития нашего мира на деле могут быть и сугубо материалистические, и связанные с сознанием, идеологические (идеалистические). Можно сказать, материализм + идеализм = реальность (реализм). При этом в разных сферах нашей жизни и в разных ситуациях одно из этих явлений может встречаться чаще, другое реже, но в любом случае и то, и другое не исключение, а варианты (компоненты) нормального хода событий, слагаемые реальности.

Есть, кстати, в мировоззрении Маркса элемент, в котором он интуитивно соглашается и нечаянно подтверждает конечную победу сознания над бытийными обстоятельствами – это когда он делит историю человечества на прошедшую предысторию и будущий этап развития (после капитализма). Об этом уже говорилось ранее.

Таким образом, он делит историю человечества на два периода, когда в первом основой жизни является обеспечение материальных потребностей людей. А будущий этап развития – это будет время, когда материальные потребности будут удовлетворяться с лёгкостью, а время освободится для творческой самореализации личности. А творческая самореализация – это и есть главенство сознания.

На деле это означает, что, если в первый период для людей имели большое значение материально-бытийные условия и они часто становились причинами всевозможных действий людей, то ко времени перехода от капитализма к следующей общественной формации со временем всё сильнее будут иметь значение причины, порождённые нашим сознанием, а не бытием. Увеличение производительности производства (благодаря автоматизации) во многие разы уже в последнее время и потом грядущая (по Марксу) смена экономической формации даст возможность измениться многому… Человечество постепенно меняется и так же меняются и будут меняться причины, мотивы поступков, действий людей. Только, судя по всему, Маркс, описывая такое изменение, и сам не понял, что говорил о переходе в следующей формации от определяющей роли бытия к доминированию сознания…

В сущности, Маркс, представив, как статичное явление, что общественное бытие определяет общественное сознание, был не диалектичен.

Он сказал то, что самоочевидно, – что жизнь человека зависит от окружающих бытийных факторов. В частности, сознание не может существовать само по себе, оно «упаковано» в тело, а тело имеет свои материальные потребности. Самоочевидная истина, лежащая на поверхности, можно сказать, «истина плебеев» – тех, кто видит только то, что вообще не требуется как-то рассматривать и что невозможно не увидеть. Тем более, что в то время, когда жил Маркс, низко производительный ручной труд был ещё сильно распространён, а потому подавляющее большинство людей – простой народ – жили довольно бедно, а кто-то и совсем бедно, и это самоочевидно зависело от несовершенства окружающих условий жизни.

Он не понял, что это явление куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. А взаимодействие бытия и сознания – это именно диалектичный, многогранный и развивающийся процесс, в котором в каждый момент присутствуют и элементы доминирования бытия, и элементы доминирования сознания, и, кроме того, в связи с постепенным развитием сознания, со временем усиливается его роль в жизни человека и явлений доминирования сознания становится всё больше.

Вместо утверждения того, что бытие определяет сознание, точнее всего было бы сказать что сознание определяет не бытие, а его же (сознания) собственное желание как можно большей победы над бытием и как можно большего контроля над бытием – это самое желание всё определяет. Всё развитие человечества исходит из этого желания сознания.

В принципе, бытие никак не может доминировать над сознанием. Бытие – это просто неразумная материя, то есть либо дикая природа, либо уже искусственно созданные человеком условия жизни. Неразумная, не мыслящая материя в принципе не может иметь желания доминировать над сознанием. Только сознание может хотеть доминировать над бытием, а если только оно этого хочет, то только оно и будет стремиться доминировать и добиваться доминирования. Но, правда, это только вообще, в целом…

А если говорить о противоборстве бытия и сознания в каждый конкретный момент, то опять же всё сложнее. Если посмотреть на это противоборство поэтапно, то получается так.

1. Люди придумали отгородиться от естественной природы и построили селение. Это искусственно сделанные, достаточно комфортные, достаточно безопасные дома. То есть достаточно комфортные и безопасные для этого уровня развития. Сознание (то, что люди искусственно придумали) победило некомфортное окружающее бытие.

2. Но стоит в этой местности случиться землетрясению – и всё построенное оказывается разрушено. Такое масштабное бедствие непосильно для людей, и бытие побеждает сознание. То же самое касается болезней – чума, оспа могут выкашивать людей в огромном количестве. И бытие побеждает...

3. Люди научились строить дома, которым никакие землетрясения не страшны. И даже внутри квартир в них встроены такие амортизаторы, что люди внутри квартиры могут спать и не почувствуют землетрясения. Болезни, представлявшие наибольшую опасность для человека, тоже побеждены. Сознание победило...

4. Активировался вулкан, за ним другой – и вот уже на большом пространстве извержения большой цепи вулканов уничтожают всё на этой территории. Победить это явление нельзя. В лучшем случае – можно с опасной территории сбежать, если хватит времени. Бытие победило.

5. Любые погодные явления в рамках всей Земли, в том числе и те же вулканы в любых масштабах научились контролировать. Сознание победило.

6. На Земле нет непреодолимых проблем, но Солнце гаснет. Предотвратить это возможности нет. Можно только всем миром строить космические корабли, чтобы как можно больше людей смогли улететь и попробовать искать себе другой дом в других звездных системах. Но в рамках всей Солнечной системы победило бытие.

7. В новой Солнечной системе опять Солнце гаснет. Но о том, что так будет, знали заранее и дошли до такого уровня развития, что придумали одновременно с гаснущим солнцем постепенно создавать новую звезду и увеличивать её одновременно с угасанием Солнца. И в рамках всей Солнечной системы победило сознание.

И так далее то же самое в рамках всей галактики и всей Вселенной.

Если же очень кратко резюмировать грани взаимодействия бытия и сознания, то получится так…

Пытаясь осмыслять и проверять фактами марксистский принцип «бытие определяет сознание», т.е. бытие доминирует, а сознание вторично, мы приходим к выводу, что, судя по фактам реальной жизни, этот принцип не однозначно ложный, но он где-то когда-то работает, а где-то нет.

У животных он явно хорошо работает (хотя у высокоразвитых животных, может быть, можно было бы найти некоторые частичные фрагменты-исключения…).

Но человек постепенно стал учиться придумывать в своём сознании искусственное, комфортное для него (для себя) бытие и создавать его на деле, иногда (и нередко) одновременно уничтожая естественно существовавшее бытие. И чем дальше, тем больше придумывает и создаёт выдуманное, тем самым, проявляя доминирование сознания над бытием.

Правда, эту способность доминирования сознания пока искажают условия созданного людьми сословно-классового общества, при котором богатые и сильные господствующие классы вполне могут проявлять господство своего сознания и над своим бытием (подчиняя окружающее бытие своим желаниям), и над низшими, эксплуатируемыми классами. А низшие классы по причине своей слабости вынуждены терпеть те бытийные условия, которые создаются для них высшими классами. В их жизни бытие действительно, хотя и не абсолютно, но в большой степени определяет сознание. Но это доминирование бытия у низших классов – это не какой-то всеобъемлющий высший принцип и закон. Это всего лишь следствие созданного людьми сословно-классового общества – разделения людей на господ и эксплуатируемых.

И, кстати, если помечтать, то… если сейчас люди построили общество с делением на господствующие и зависимые классы, то, если когда-то люди захотят либо снять это господство одних над другими, либо уменьшить степень господства одних над другими, то и деление общества на слабых и сильных тоже соответственно снимется или уменьшится, слабые смогут стать несколько сильнее, а это даст приближение их сознания к господству над бытием... Устройство общества отчасти и даже в немалой степени определяет – у разных классов, сословий – степень господства бытия над их сознанием или наоборот.)

Если говорить без учёта разделения на классы, то, в отличие от того, как историю интерпретировал Маркс, на практике мы имеем не однозначное и неизменное доминирование бытия над сознанием, а постоянную борьбу человеческого сознания с бытием.

И в этой борьбе и на промежуточных этапах, и в конечном счёте сознание всё время побеждает, но его победа на любом промежуточном (кроме самого последнего – в рамках всего Мироздания) этапе никогда не бывает полной, но полнота победы, полнота контроля сознания над бытием постоянно растёт.

Если пользоваться такой логикой, как делает это Маркс, что если мышление, сознание человека исходит из бытийных причин, то, значит, бытие определяет сознание, – пользоваться такой логикой, это значит, либо не видеть, либо закрывать глаза на другую сторону жизни людей. Это значит не видеть, что человек стал учиться манипулировать бытием, не приспосабливаясь к нему, как к нерушимой данности, а научился менять своё бытие по необходимости и без необходимости, как ему захочется, – придумывает в своём сознании то, что ему нравится, уничтожает старое и делает, как хочет. Руководствуясь своим сознанием, сначала придумав каменный топор, человек сделал тогда ещё мизерно слабую попытку поставить себя и выдумки своего сознания над естественным бытием. Потом стал придумывать и менять своё бытие всё более радикально – начались земледелие, строительство, развитие медицины и вообще науки, постоянные придумывания новых форм и пробы развития нового устройства общества… И с тех пор, как он понял, что может придумать и создать то, чего ему хочется, человек постепенно во всё большей степени превращает своё бытие в «кубик Рубика», который он крутит, как хочет (превращает… но до сих пор далеко не полностью превратил… процесс продолжается).

Бытие и сознание – это два параллельно развивающихся явления, два процесса, и каждый из них влияет на другой. Конкретные особенности и, может быть, закономерности этого взаимовлияния мы частично выясняем, но пока они нам ещё явно не до конца понятны и требуют выяснения...

Развитие общества и его закономерности – это тема, которой занимался и Маркс, и другие мыслители, приходя далеко не к одинаковым выводам. Исследование этой темы в опоре на накапливающуюся базу фактов и постепенно достигая выводов, которые можно считать доказанными (не по вере, а по фактам), по сути, целая отдельная наука, изучение которой будет продолжаться.

[1] Во-первых, да, когда у живого существа нового вида усложняется строение тела, то усложняется и его жизнь, а поэтому, если у него при этом улучшается и качество сознания, мышления, это увеличивает его выживаемость.

Во-вторых, в природе бывали виды, у которых мозг, а вместе с ним сознание, мышление увеличились именно примерно настолько, насколько требовала необходимость управления новым телом с его возможностями. То есть их сознание развилось именно настолько, но не больше. Такие виды тоже могут выживать, т.к. для выживания этого достаточно. А бывали виды, у которых в результате мутаций развитие сознания пошло дальше, такие виды стали умнее и, соответственно, их жизнеспособность повысилась и поэтому они, разумеется, выжили и закрепились, как новые виды. Так развились виды, у которых размер мозга и уровень сознания значительно отличаются. Например, самые крупные собаки и человек могут весить одинаково, но размер мозга такой крупной собаки примерно в 4 раза меньше, чем у человека.

[2] Для кого-то будет достаточно того, что сказано выше, в основном тексте. Но можно прокомментировать подробнее процесс перехода от инстинктов к развитию мышления.

Есть такое явление, показывающее, что мышление – это более совершенный способ реагирования на ситуацию, чем инстинктивное реагирование. У живых существ, довольно низко развитых, часто встречается, что самки откладывают за сезон размножения, то есть фактически за год сотни, а бывает, что и больше тысячи яиц или икринок. Но в итоге демографического взрыва численности таких существ не происходит. Потому что низко развитые живые существа и в целом низко развиты, и, в частности, они действуют в основном или даже только на инстинктах. При этом инстинкты обеспечивают им достаточную выживаемость, они не вымирают, но это достигается, в частности, как раз тем, что они откладывают за сезон сотни яиц или икринок, но потом очень многие из них не выживают, и популяция сохраняется, но и не увеличивается, несмотря на колоссальную плодовитость. Позже возникшие (в результате эволюции) виды стали иметь более усложнённые тела и, в частности, перешли к живорождению вместо откладывания яиц или икры. Также они имели и более развитое сознание, мышление, а инстинкты у них стали отмирать. И всё это вместе создало им более высокую выживаемость. Стали появляться новые виды, у которых рождались довольно небольшие потомства, и, тем не менее, эти виды выживали. У многих достаточно высоко развитых животных ежегодное потомство стало исчисляться десятком детёнышей в одном помёте, а потом стали появляться и животные, у которых в год рождалось даже всего один-два детёныша. Так усложнение тел животных и переход от чисто инстинктивного поведения к сознательному мышлению показало себя более эффективным, дающим более высокую выживаемость. Так мы видим, что высоко развитое мышление – гораздо более эффективный способ выживания, чем жизнь на инстинктах.

Из этого, кстати, можно сделать вывод, что если нам кажется, что у уже достаточно развитых животных формируются новые инстинкты, часто это не совсем так. При возникновении новых видов совсем слабо развитых существ, а также вплоть до новых видов птиц и, например, у наиболее слабо развитых млекопитающих, видимо, новые инстинкты формироваться ещё могут. Но с определённых стадий развития, то есть у достаточно развитых млекопитающих (а тем более у человека) новые инстинкты, по-видимому, формироваться уже не могут. Не исключено, что из этого правила время от времени могут возникать единичные исключения. Но в целом – ранее возникшие инстинкты у них могут постепенно отмирать, а новых вместо них не образуется. Потому что инстинкты могут достаточно неплохо обеспечивать продолжение жизни слабо развитым животным, у которых сознание ещё слишком слабо. Но с тех пор, как сознание дорастает до определённого уровня, более эффективным способом обеспечения выживаемости становится сознательное мышление и его развитие, а инстинкты исчезают.

[3] Историки говорят, что у древнейших народов эстетическое чувство развито не было. Хотя именно ещё с древнейших времён люди стали украшать себя чем-то, но это было проявление желания выделиться из общей массы, иметь на своём теле что-то особенное и таким образом выглядеть особенным. Но в наше время чувство красоты у людей уже есть. Так мы видим способность человеческого сознания развиваться, приобретать такие способности, которых раньше у него не было. У животных тоже, можно сказать, идёт развитие сознания, и сознание следующих поколений приобретает другие качества. Но у животных изменение сознания заметно только когда от одного вида происходит новый вид – и у последнего сознание может оказаться уже более сложным, более совершенным. Но внутри вида развитие сознания у животных не происходит. А у человека началось развитие сознания и внутри вида (Homo sapiens).

(Причём если копнуть глубже и посмотреть аналогию с животным миром, первоначально это было, скорее всего, даже не тщеславие… В животном мире очень многие самцы животных в период брачных игр пытаются всевозможными способами как можно сильнее выделиться из толпы, чтобы привлечь самку. В животном мире это происходит на уровне инстинкта, причём у самок животных этой склонности выделиться нет. По всей вероятности, хотя инстинктов у нас, людей, уже нет, но эта склонность хотеть выделиться у нас в какой-то мере сохранилась на генетическом уровне. Изначально тщеславие, вероятно, происходит от этой склонности. Потом у нас, людей, оно уже стало развиваться и у многих людей начало усиливаться по сравнению с тем, какой была эта склонность на генетическом уровне. Со временем эта склонность в той или иной мере стала развиваться не только у мужчин, но и у женщин… хотя, повторим, у самок животных её нет. И в результате она превратилась в настоящее тщеславие, а потом от него произошло и желание украшать себя, понимание красоты, эстетическое чувство.)

[4] Маркс хорошо видел в человеке животную природу. Она поверхностно хорошо в нас просматривается. Но, как бы странно это ни звучало, если на природу человека посмотрит биолог, он лучше увидит в ней человеческое, что отличается от животного, и что невозможно игнорировать, в частности, уровень развития сознания, мышления, качество осмысления реальности.

[5] Так же, например, шариатская власть талибов в Афганистане сейчас, а так же любая власть на основе религиозных догматов, неоднократно встречавшаяся в истории человечества, противоречит идее доминирования общественного бытия над сознанием. А кроме Афганистана, шариатская власть сейчас существует ещё в Саудовской Аравии, Иране, Судане, Йемене. В какой-то мере шариат имеет силу в Египте, Пакистане, Малайзии, Мавритании, шариатские суды есть в Сирии, Ираке, Иордании. Преобладание норм европейского права, но с примесью шариатских норм сохраняется в ОАЭ, Кувейте, Омане и др. странах. В целом стран, которые как минимум частично используют в своих законодательствах нормы шариата, гораздо больше, чем здесь перечислено.

[6] Как бы странно это ни звучало, но само развитие экономики, развитие производительных сил и в наше время, и века назад шло и идёт под влиянием сознания. Почему капиталист развивает своё производство? Потому что он хочет жить лучше – его не устраивает то бытие, которое он имеет, и он действует вопреки существующим бытийным условиям, он хочет то, чего ещё нет, и перестраивает бытие так, чтобы желаемое появилось. Только благодаря своим желаниям получить то, чего в каждый данный момент в бытии нет (но хочется), производители расширяют производство и количественно, и развивают его качественно. Рост производительных сил происходит под влиянием того, что сознание заставляет людей хотеть то, чего у них нет.

(Таким образом, мы видим сочетание факторов, которое Маркс, как говорится, в упор не видел и игнорировал. Маркс пишет, что производительные силы развиваются, в результате чего в «известное» время входят в конфликт с производственными отношениями и этот бытийный процесс не зависит от воли и сознания людей, но на деле развитие производительных сил как раз происходит в большой степени под определяющим влиянием сознания.)

Науки в очень большой степени развиваются под влиянием того, что сознание хочет знать то, чего не знает. Отсюда – исследование сверхбольших морских глубин и многие другие научные исследования. Хоть какая-то малейшая применимость на практике у этих исследований далеко не всегда есть, но люди хотят знать, как устроен мир, и продолжают исследования.

[7] Пока человек слаб (в первую очередь, голоден), у него не хватает сил ни на что, кроме материального поддержания своей жизни. Когда он становится менее слаб и не так голоден, его сознание начинает требовать удовлетворения своих – сознания – интересов, и тогда интересы и всё мировоззрение человека постепенно достраивается и расширяются до включения в него и идеалистических интересов и целей.

В сущности, даже и применительно только к низшим классам, если говорить о том, когда человек постоянно голоден и вынужден думать только или почти только о том, как ему просто физически выжить (не умереть от голода), – Маркс делал вывод о доминировании и определяющем влиянии бытия, исходя только из такого положения дел – но такая трудная ситуация соответствует только определённому периоду в жизни человеческой цивилизации, когда не было никакой механизации труда и производительность труда (ручного) была очень низкой. (Да и то и в этот период люди находили времена для занятий для души, хотя низшие классы такого времени имели не много. Люди всегда хотели не только хлеба, но и зрелищ. И посреди трудовых будней находили ту или иную зрелищную усладу для сознания в виде народных гуляний и др. А, например, у крестьян в холодное время года, когда не было работ на земле, свободного времени было ещё больше.) Но на деле это только начальный период развития человечества и никакой вечный и неизменный закон не может быть выведен из этого периода, а когда начинается внедрение механизации труда, этот период постепенно заканчивается. И чем больше механизация и автоматизация труда, чем выше производительность производства, тем больше у людей остаётся сил, времени и денег для того, чтобы делать что-то для души, по потребностям своего сознания.